Кумиры 10 фактов о Курте Кобейне из фильма «Чертов монтаж»
На этой неделе вышел в прокат фильм «Курт Кобейн: Чертов монтаж», основанный на дневниках музыканта и его видео- и аудиоархиве, многие материалы из которого не публиковались ранее. «Афиша» рассказывает о том, что можно узнать из ленты о жизни музыканта и его близких.
Название фильма — отсылка к одному из его микстейпов
«Чертов монтаж» — название одного из миксов Кобейна, кассета №58 из 108 найденных в его архиве. В нем он экспериментировал с изменением скорости у песен, что были на пластинках у него и его девушки, Трейси. Девичий поп на «Чертовом монтаже» оборачивается ночным кошмаром, поверх которого Кобейн записывал что-то вроде «Они уже близко» и сводил Black Flag с чем-то вроде The Supremes. Фильм не уступает по динамике той самой кассете: здесь иногда сразу и не понять, что происходит. Впрочем, сам режиссер Морген говорит, что хотел создать ощущение аттракциона имени Курта Кобейна, американские горки про Nirvana, и это ему удалось.
Кобейн был желанным ребенком
Мать Курта, Венди Элизабет, в фильме говорит о том, что после женитьбы только и думала, что о рождении потомства; примечательно, что не менее желанной была Фрэнсис Бин у самого Курта, но уже по другой причине. Венди развелась с отцом семейства, Доном Кобейном, когда мальчик был маленьким. Это привело к тому, что и без того гиперактивный ребенок стал совсем неуправляемым. Поэтому создание собственной семьи в зрелости было для него чем-то вроде спасения от хаоса, в который он попал в совсем еще юном возрасте. К слову, еще в детстве Кобейн заинтересовался игрой на гитаре и записью звука на пластинки и кассеты.
Первая попытка самоубийства произошла в подростковом возрасте
Произошло это в возрасте 15-16 лет. В тот период он уже баловался легкими наркотиками, пытаясь спастись от психологических проблем, связанных с разводом родителей. Сначала он переехал к отцу, но мачеха выгнала его из дома. Потом ему пришлось скитаться по родственникам, и в конце концов он переехал к матери. Но к тому моменту она уже была ему не рада. Курт чувствовал себя ненужным и из-за этого сильно переживал. Впрочем, благодаря счастливой случайности Кобейну не просто удалось остаться в живых, но и ничего себе не повредить.
Кобейн довольно подробно задокументировал свою жизнь
В его многочисленных дневниках можно найти практически всю его жизнь. Бытовые расходы — что купить сегодня и завтра, какому лейблу стоит отправить демокассету, сколько денег оставить себе и сколько отправить маме, как оформить майки тура и обложку альбома «Nevermind», тексты песен, аккорды, личные записи (причем предельно личные — другому человеку было бы страшновато и подумать о таком). Режиссер Бретт Морген управляется с этими дневниками в фильме даже лучше, чем с его саундтреком. Если без «Smells Like Teen Spirit» в исполнении хора и струнного квартета можно было бы легко обойтись, то шарик над текстом «Lithium», превращающий текст в караоке для зрителя, — это действительно остроумный ход.
Кобейн был феминистом с раннего возраста
«Не навредить девушке во время танца» — второе правило Кобейна, которое он придумал перед первыми выступлениями Nirvana. Первое, к слову, было про игру на гитаре — но именно это его напоминание самому себе куда интереснее. Про то, что Кобейн был человеком широких взглядов, было известно и до фильма, но именно благодаря мелким деталям из «Чертового монтажа» это знание усиливается. Кобейн был против гомофобии, расизма, шовинизма, против человеческой глупости: он сбежал из школы, когда их начали пичкать рейгановской пропагандой. Согласно фильму, Кобейн перегнул палку лишь единожды — после статьи в Vanity Fair он писал в дневнике, что на журналистку стоит наслать представительниц riot grrrls (феминистское хардкор-панк-движение начала 90-х), а потом звонил ей с угрозами (впрочем, об этом ниже).
Первым слушателем «Nevermind» была мать Кобейна
По всей видимости, первым человеком, послушавшим мастер-кассету легендарного альбома, была его мать, хотя в фильме не говорится об этом напрямую. Кобейн спустился из своей комнаты в одних только белых плавках и сказал, что у него на руках альбом, который очень скоро выйдет на лейбле Geffen. По счастливому совпадению Венди любила слушать музыку на полной громкости — поэтому оценила альбом в полной мере. Она сказала Курту, что эта запись изменит все, но ему стоит пристегнуть ремни, потому что он еще не готов к такой славе. Весь «Монтаж», по сути, это фильм о том, что делает с человеком слава и действительно ли он желает этого. Так до конца неясно, где Кобейн говорил о своем отношении к популярности с иронией, а где — всерьез.
Кобейн перешел на тяжелые наркотики из-за боли в желудке
Первый раз Кобейн принял героин, чтобы помочь себе справиться с болью: его состояние здоровья не слишком афишировалось, да и Кобейн в целом не любил давать интервью. Ожидаемо это ему не помогло — боли только усилились, но Курт боялся их исчезновения. По его словам, исчезновение болей могло способствовать исчезновению вдохновения. По фильму, с 1987 по 1990 год он принял героин 10 раз: дальше, кажется, цифра увеличилась: Крист Новоселич, подписанный в «Монтаже» просто как друг Курта, говорит, что помимо любви и желания создать семью одним из объединяющих факторов к отношениям Курта и Кортни была любовь к наркотикам.
Курт Кобейн искренне любил Кортни Лав
Вопреки всем разговорам и толкам, Кобейн любил свою жену — а она его; один из известных эпизодов на фестивале в Рединге, где музыкант просит многотысячную толпу сказать, что они любят Кортни, это хорошо иллюстрирует. В фильме не так много фактов об этом, но Морген справедливо решил: архивная съемка расскажет об этом лучше всего. Впрочем, то, насколько сильна была их связь, хорошо рассказывает и сама Кортни. По ее словам, Кобейн пытался покончить с собой в Риме (после чего впал в кому), когда узнал, что Лав хотела ему изменить. Стоило ей лишь об этом подумать, как Курт каким-то образом это почувствовал.
Курт любил читать о себе гадости
Лав и Кобейн любили зачитывать вслух письма тех, кто ненавидел Nirvana, Курта или Кортни, и при этом кто-нибудь из них изображал хейтеров на камеру. Проще всего дать ссылку на этот невероятно смешной момент из фильма. Кроме Кобейна в женском платье такие письма «зачитывала» и маленькая Фрэнсис Бин. К сожалению, отношения семьи Кобейн с журналистами были трудными. Поначалу им казалось, что статья в журнале Sassy про отношения Курта и Кортни была чем-то из ряда вон, но затем Vanity Fair опубликовала статью о том, как Лав принимала героин во время беременности, а маленькую Фрэнсис Бин назвали наркоманкой. Лав призналась в фильме, что про героин все было правдой. Но именно журналисты довели Кобейна и сделали его более нервным и мнительным.
Дочь Кобейна не знала своего отца
Фрэнсис Бин Кобейн, исполнительный продюсер фильма, не появляется в фильме в возрасте старше двух лет. Но сказанная ею на премьере фраза «Я не знала Курта» красноречиво говорит о том, почему ее нет в фильме. Режиссер фильма вообще отказался от большого количества «говорящих голов» и чаще всех остальных в фильме говорит сам Кобейн. Помимо него фигурируют мать Венди, отец Дон, мачеха Дженни, сестра Ким, друг (и по совместительству басист Nirvana) Крист, бывшая девушка Трейси и жена Кортни; в общем-то и все. Сам Морген говорит, что ему хотелось снять фильм с теми людьми, кто пришел бы на похороны Кобейна, как если бы сам музыкант был простым сторожем. Очень справедливый для такого фильма подход.
Источник
«Курт Кобейн»: чёртов музей
Курт Кобейн застрелился за десяток лет до расцвета социальных сетей, но в зале сидят ровесники его дочери Фрэнсис Бин (продюсерское участие которой и сделало «Монтаж» возможным), потому никого не удивляет фильм, построенный по принципу фейсбучного таймлана: родился, походил маленьким светловолосым Куртиком, стал томным неудовлетворённым подростком, прославился и умер — каждый шаг хорошо задокументирован.
В коротком интервью, которые прилагается к прокатной версии «Чёртова монтажа» режиссёр Бретт Морген говорит, что восприятие Кобейна по-прежнему стереотипно, а этот фильм позволяет приблизиться вплотную и увидеть настоящего.
Но ничего нового, сверх стереотипа, картина не предлагает.
Все знают, что Кобейн был депрессивным, тонко чувствующим торчком, который добровольно принял смерть за всех суицидальных подростков 1990-х. Таков он и в фильме. Самоубийство (и вообще преступление) в подражание кумиру часто педалируется в медиа и на законодательном уровне; примеры, наверное, можно перечислить, но как посчитать тех, кого самоидентификация со звездой — с Кобейном — наоборот спасла, переведя (и отведя) суицид в символическую плоскость. (Моя соседка по Ясенево, печальная дочь поварихи из школьной столовой, все лето 1994-го провела в Битцевском парке, разговаривая с духом Курта Кобейна, счастливо избежав не только самоубийства, но и — как выяснилось много позже — встречи с маньяком Пичушкиным).
Идущие в таймлайне ближе к финалу интимнейшие съемки Курта и Кортни, не предназначенные для посторонних глаз, оказываются real-footage-прологом к уже виденному: бессюжетным медитативным «Последним дням» (2005) Гаса Ван Сента — искусство как всегда точнее документа.
История возвышения «Нирваны» в фильме как будто специально замалчивается, ей полагается появиться из ниоткуда, лишь ненадолго мелькнёт (замеченный не каждым) телефон Дэвида Геффена, без которого, как мы знаем, не… Еще одну интересную тему Морген также затрагивает по касательной: если смотреть внимательно, можно сделать вывод, что музыка «Нирваны» — следствие не столько личной травмы фронтмена (развелись родители, родственники отфутболивали от одних ворот к другим), сколько внутренней политики эпохи Рейгана — консервативной, нормативной, пронизанной пропагандой патриотизма и меркантилизмом (одно из названий будущей «Нирваны», и это тоже показано мельком — ироническое «Reaganites», то есть «сторонники Рейгана»). Стабильность, как мы знаем из «Груза 200», скрывает потенциальную энергию распада — также позднесоветский застой закончился утробным воем Егора Летова; Кобейн, страдавший заболеванием желудка, пел оттуда же — из утробы, из источника боли. «Монтаж» невозможно не сравнивать с картиной «Здорово и вечно», не только из-за родился-учился-взлетел и частной хроники, сколько из-за совпадения времени и одинаковой интенсивности утробного воя; в центре обоих картин — художники с зацементированной намертво репутацией true. Песни конца века из Абердина и Омска.
Американский фильм, конечно же, затейливее. Рисунки и записи героя оживлены при помощи анимации, аудиозаписи наложены уже на настоящий мультфильм — слишком красивый и тоже повторяющий уже виденное: израильский «Вальс с Баширом» (2008). Морген в интервью говорит о том, что хотел создать на экране не существующий (но, кажется, уже вполне возможный) аттракцион «Курт Кобейн» в «Диснейленде». И если «Монтаж» не аттракцион, то точно фильм-музей, с экспозицией, чинно организованной в хронологическом порядке (неслучайно прокатом картины в России занимается компания, выпускавшая на экраны фильмы о выставках Мунка и Леонардо Да Винчи). Вот детские рисунки, вот дневники, вот воссоздана мемориальная квартира (кстати, квартира Курта и Кортни в Лос-Анжелесе до недавнего времени была доступна для аренды на Airbnb).
Логика туризма, перенесённая в кинематограф — это не хорошо и не плохо: просто еще один способ бытования визуального продукта в XXI веке. Глупо побывать в Ницце и не зайти в музей Шагала, каким бы он ни был. Глупо не зайти в музей Курта Кобейна, тем более, когда музей сам приходит к тебе.
Источник